: UEFIMA.RU: sovrasova : Сила воюющих сторон не в количестве дивизий, а в уровне поддержки населения. Различие между традиционной и противоповстанческой войной - сосредоточение на «завоевании симпатий населения». Если повстанец смог отделить население от противоповстанческих сил, он победит в войне, потому, использование политической силы зависит от молчаливого или явного согласия населения, или, в худшем случае, покорности этого населения.
Автор: Аарон Пеннекамп, лейтенант армии США, участник боевых действий в Ираке.
Противопартизанская война является вполне отдельным видом боевых действий. Это очевидная - но при этом важная - отправная точка для любого серьезного обсуждения правил применения оружия в Ираке, Афганистане и в других местах. Она важна потому, что «противопартизанская война - это война нынешнего века», и хотя в ППВ нет ничего нового, она получила особое значение в 21 веке, где США открыто участвуют в противоповстанческих войнах одновременно в Ираке и Афганистане.
Любой телезритель вечерних новостей обратит внимание на то, что сюжеты о войне в Ираке и Афганистане отличаются от того, что он мог бы увидеть в документальном фильме про первую или вторую мировые войны. Зрители увидят сюжеты о строительстве и больницах рядом с драматическими картинами пушек, которые стреляют, бомб, которые взрываются и эвакуации раненых солдат. Но что именно делает противоповстанческую войну такой отличной, и как это различие касается правил применения оружия, которых должны придерживаться солдаты, участвующие в таких войнах?
Вражеский повстанец
Возможно, наиболее существенное различие между традиционной и партизанской войной заключается в характере врага и в способе ведения повстанцами боевых действий. Согласно военной доктрины соединенных штатов, повстанческое движение - это «организованное движение, направленное на свержение легитимного правительства путем подрывной деятельности и вооруженного конфликта». ППВ, исходя из этого, это «военная, парамилитарная, политическая, экономическая, психологическая и гражданская деятельность, которую ведет правительство, чтобы нанести поражение повстанческому движению». Эти определения кажутся простыми, но есть два фактора, которые затрудняют: 1) хотя обнаружить цели вражеских повстанцев (свержение законного правительства) легко, идентификация повстанцев - в отличие от простых гражданских лиц - является чрезвычайно сложной задачей; 2) повстанцы обычно применяют тактику асимметричных войн, и обычным вооруженным силам трудно ей противодействовать.
1) Враждебных повстанцев трудно идентифицировать
Повстанцы не выглядят так, как солдаты. Они не собираются массами на поле боя, они даже не связаны с каким-либо государством. Эта реальность находится в остром контрасте с идеей современной «традиционной» войны, которую лучше всего иллюстрируют конфликты вроде первой или второй мировой, где воюющие стороны носили форму со знаками распознавания, которые определяли их как «вражеских участников боевых действий» в рамках законов о войне, и делали их легитимными целями для применения оружия.
Этот вид конфликта, который характеризовался высокоорганизованными армиями, воевавшими в крупномасштабных сражениях, сформировал основу большинства доктрин о правилах ведения войны и применения оружия.
Однако, как это дорогой ценой усвоили США в Ираке и Афганистане, повстанцев труднее идентифицировать, чем обычные вооруженные силы, что очень затрудняет применение при противоповстанческих войнах традиционных законов войны и правил применения оружия. Как это было отмечено всеми, повстанцы в Ираке ведут партизанскую войну, что, среди прочего, означает, что они склонны прятаться среди гражданского населения и избегать ношения формы или демонстрации наличия оружия.
Эта тактика направлена на то, чтобы военным силам США было сложно отличить повстанца от гражданского. Как следствие, традиционные концепции законов войны и правил применения оружия фактически невозможно применять на постоянной основе в противоповстанческих войнах в Ираке и Афганистане.
Лучший пример того, как ППВ меняет принципы законов войны и правил применения оружия - это то, что некоторые комментаторы называют «кардинальным принципом гуманитарного права»: принцип различения. Он заключается в том, что армии должны отличать участников боевых действий от гражданских, военные объекты от гражданских, и не должны атаковать гражданских и гражданские объекты. Впрочем, как объяснялось выше, придерживаться этого фундаментального принципа законов войны крайне сложно в условиях антиповстанческой войны, где повстанцев невозможно отличить от окружающего гражданского населения.
2) Тактике повстанцев трудно противодействовать
Повстанцев не только труднее обнаружить, чем «традиционные» враждебные вооруженные силы, но их тактика, которую они преимущественно применяют в бою, также отличается - и ей труднее противостоять. Вместо того чтобы противостоять армии США в открытом бою, повстанцы в Ираке и Афганистане пользуются тем, что их трудно обнаружить, и осуществляют неожиданные атаки на военный персонал США. Они устанавливают самодельные фугасы на обочинах дорог, делают неожиданные обстрелы из засад, а затем растворяются среди местного населения.
По мнению некоторых западных специалистов, Россия применяет против Украины партизанскую тактику, с которой столкнулись, воюя с исламистами, на Кавказе.
Начальная реакция армии США на эту тактику - особенно в Ираке - заключалась в том, чтобы использовать существенное преимущество в имеющихся силах и нанести поражение тактике повстанцев путем применения этой силы. Идеальный пример - это стратегия, принятая в декабре 2004 года генерал-майором Рэем Одьерно, который в то время командовал армейской дивизией в Багдаде. Одьерно приказал войскам отвечать на повстанческие атаки «массовыми арестами сотен гражданских при поисках нескольких повстанцев ... Он только дал приказ войскам активнее применять оружие на поражение во время операций».
Этот акцент на увеличении насилия и массовых арестах мог сработать в контексте обычной войны, но в условиях противоповстанческой войны эта тактика в основном привела к «озлоблению перед этим дружественных или нейтральных иракцев». Традиционное реагирование на повстанческие атаки не сработало, и как следствие, армия США должна была разработать более тонкий подход к победе в ППВ.
Как завоевать населения
Вторая существенная разница между традиционной и противоповстанческой войной, существенно отразилась на политике применения оружия армией США, она заключается в сосредоточении не на «убивании» или «плене» вражеских сил, а в «завоевании симпатий населения». Повстанец, понимая, что он не способен победить в традиционной войне, где против него действует тяжелая бронетехника и современные технологии, переносит войну на другую почву, где он имеет лучшие шансы уравновесить физическое вражеское преимущество.
Этот новый грунт - это население. Если повстанец смог отделить население от противоповстанческих сил, контролировать его физически, получить его активную поддержку, он победит в войне, потому что, по окончательным итогам, использование политической силы зависит от молчаливого или явного согласия населения, или, в худшем случае, покорности этого населения.
То есть, битва за население является основной характеристикой войны против повстанцев.
В этом «центричном» подходе сила воюющих сторон измеряется не количеством дивизий, занятыми позициями или имеющимися промышленными ресурсами, а уровнем поддержки со стороны населения, которое определяется в терминах политической организации на низовом уровне. Война за население является центральным элементом любой противоповстанческой войны: повстанцы хотят получить поддержку, чтобы увеличить свою политическую влиятельность и сбросить действующее правительство; противоповстанческие силы пытаются завоевать симпатии населения, чтобы перекрыть поддержку повстанцам».
Исследователи отмечают, что армия США начала критический переход от традиционной стратегии «убить-пленить» к более тонкой стратегии «завоевать симпатии населения». Как пишет один ученый, «вместо охоты, уничтожения и захвата террористов конфликт превращается в длительную нерегулярную кампанию, жестокую борьбу за легитимность в восприятии населения, которая включает применение силы».
Но эта сила подчинена мерам по обеспечению участия местного населения в управлении и экономических программах ускорения развития, а также усилиям, направленным на понимание тех чувств недовольства, которые часто лежат в основе повстанческих движений. Эта новая реальность - единственная надежда победить в ППВ означает принять население-центричный подход к боевым действиям - должна существенно сказаться на развитии стратегии применения оружия в армии США.
В частности, командиры должны найти способ согласовать стратегию «победы среди населения» с правилами применения оружия, которые доводятся до солдат на низком уровне.
Война на командном уровне
Третья существенная разница между традиционными военными операциями и противоповстанческими кампаниями заключается в увеличении роли инициативы на низовом командном звене и решений, принимаемых на поле боя. Конечно, инициативность низового командования всегда была важной для успехов в войне, но при современных противоповстанческих кампаниях она растет в геометрической прогрессии в результате двух существенных факторов:
1) современная ППВ тяготеет к формату «войны трех кварталов», что требует быстрых изменений в агрессивности, инициативности и принятии решений солдатами;
2) вследствие важности и нестабильности поддержки, которую имеют против повстанческие действия по стороны населения, каждое решение о применении силы или это сброс бомбы на цель, или нажатие спускового крючка пулемета, имеет большие, стратегические последствия для перспектив победы в противоповстанческой войне.
Война «трех кварталов» требует децентрализованного принятия решений
Война с повстанцами в Ираке получила название «войны трех кварталов», и эту концепцию можно применить к аналогичным кампаниям в Афганистане и где угодно. Согласно этому определению, в трех смежных городских кварталах может одновременно происходить раздача гуманитарной помощи, сдерживание гражданских беспорядков и полномасштабные боевые действия.
Командиры батальонного уровня (которые контролируют большинство боевых операций в большинстве традиционных кампаний, поскольку именно они могут лучше скоординировать разведку, артиллерию и медицинскую службу пехотного батальона, чтобы обеспечить наилучшую поддержку его стрелкового состава) просто не способны принимать решения достаточно быстро, чтобы контролировать войны трех кварталов.
Соответственно, они должны полагаться на младших командиров значительно больше, чем это было когда-либо прежде.
Хотя автор склонен называть это явление «войной ротного командира», другие комментаторы сводят децентрализацию и передачу полномочий до более низкого уровня, отделения и взвода, а иногда даже до уровня отдельного рядового.
Этот вид мимолетных, компактных, децентрализованных боевых действий требует нового типа низового командира. Командование должно воспринять концепцию, при которой единица, ведущая действия в противопартизанской кампании, - это отдельное лицо, которое тесно работает с населением, а не массированная боевая сила, характерная для традиционных кампаний. Они должны без труда брать на себя большую ответственность.
Такой вид децентрализованных боевых действий и принятия решений должен пользоваться и децентрализованными правилами применения оружия, которые будут давать младшим командирам свободу оценивать и применять эти правила в соответствии с тем, где именно они находятся во время «войны трех кварталов».
Опубликовано 2014-06-11.
