: UEFIMA.RU: Вдохновленные успешным завершением Жасминовой революции, ливийские протесты начали набирать силу в феврале 2011 года. Когда режим Каддафи прибег к жестокому насилию, чтобы задушить восстание, все международное сообщество, в частности Франция, осудило бесчеловечный ответ диктатуры. В ответ на события в Ливии Франция проявила как одностороннее, так и многостороннее ведение внешней политики. В политических дискуссиях и в средствах массовой информации, Франция воспринимается как острие международного сообщества. Такое представление о своей стране французы восприняли с благодарностью.
Жан-Давид Левитт, дипломатический советник Николя Саркози, потребовал от ливийской армии немедленно прекратить стрельбу по демонстрантам и призвал к ответственности тех, кто ответственен за «постоянную резню». Начиная с 23 февраля, президент Франции лично способствовал ливийским санкциям, призывая «соседей по Евросоюзу немедленно принять конкретные меры для того, чтобы все виновные в насилии были наказаны должным образом». Придерживаясь той же позиции, премьер-министр Франции Фийон подчеркнул, что «Франция была в самом центре действий по принятию решения касательно Каддафи» и что «мы были теми, кто созвал Совет Европы для обсуждения данного вопроса». Последнее утверждение относится к парижской встрече чиновников Лиги арабских государств, где президент Европейского совета и высокопоставленные представители всех стран поддержали мандаты ООН касательно интервенции в Ливии, 19 марта.
Настаивая на проведении встречи в Париже, а не в Брюселле, где расположена европейская штаб-квартира НАТО, Саркози сделал так, что Франция стала центром действий в вопросе относительно Ливии. В ответ на резолюцию, Фийон отметил, что «Мы не можем позволить этим разжигателям войны идти дальше. Мы не можем допустить нарушение международных прав». Кроме того, он отметил «начало широкомасштабной операции по оказанию гуманитарной помощи для населения освобожденных территорий». Более того, изменился тон президента Франции. Сначала он дал понять, что «удары будут носить исключительно оборонительный характер, если Каддафи использует химическое оружие или воздушные удары по демонстрациям», после этого, опираясь на резолюцию 1973 года, он с уверенностью сказал: « Сегодня мы вмешаемся в ливийский конфликт под знаменем ООН, вместе с нашими арабскими партнерами. Мы делаем это для защиты гражданского населения от кровавого безумия со стороны режима, который виновен в истреблении собственного народа». Тем не менее, Фийон подчеркнул, что Франция «не находится в состоянии войны с Ливией» и не вовлечена в конфликт, за исключением оккупационных сил.
Сильная французская риторика сопровождалась решительными шагами Набережной д'Орсе и офиса президента. С самого начала восстания, французские дипломаты были вовлечены в многоуровневые переговоры. Саркози обсуждал с Советом Европы единую позицию, а в то время министр иностранных дел Ален Жюппе лоббировал представителей ООН в Нью-Йорке. Одновременно с этим Франция отправила первую партию гуманитарной помощи для ливийских демонстрантов. Два самолета с медицинским персоналом и оборудованием для местных больниц достигли Бенгази 1 марта. Когда вновь собранный ливийский Транзитный национальный совет заявил о себе как о «единственном законном представителе правления народа», первой страной, которая официально признала это учреждение, была Франция. По словам СМИ ни Жюппе, ни его дипломатический корпус на Набережной д'Орсе, ни премьер-министр Фийон не были проинформированы об этом шаге.
Когда была упомянута резолюция 1973 года, Лига арабских государств заявила о своей поддержке операции «Рассвет Одиссеи», в которой первая атака по ливийским объектам была проведена французскими истребителями. Таким образом, Махмуд Джибриль, лидер ливийского Транзитного национального совета, обратился к Саркози в письменном виде, выражая свою благодарность за интервенцию со стороны Франции. «В середине ночи, ваши самолеты уничтожили танки, которые должны были разрушить Бенгази». « Народ Ливии видит Вас в качестве освободителей, и будут вечно признательны Вам», написал он.
Когда было предложено передать командование операцией в руки НАТО, Саркози, который первоначально дал отказ, после заявил, что в ведении боев должна использоваться исключительно техника НАТО. После того, как НАТО в конце марта официально получило командование, гражданская война начала набирать обороты, что побудило Францию запросить поддержку боевых вертолетов.
Одновременно с этим, Саркози предложил использование спецназа для ведения сухопутных боев. Поскольку судебные эксперты пребывали в сомнениях относительно шагов, основанных на резолюции 1973 года, внешняя политика Франции подверглась резкой критике. Фактически, изначальная поддержка ливийскому Транзитному национальному совету исчезла, а поддержка видных политических деятелей, таких как бывший премьер-министр Доминик Вильпен, превратилась в постоянные предупреждения, чтобы не допустить длительного конфликта, как в Ираке.
Кроме того, из практических соображений франция проявила намерение разрешить конфликт в Ливии к концу июля. В то время как пост во время Рамадана может серьезно ослабить движение повстанцев, Саркози предложил провести парламентские дебаты, чтобы обсудить продление операции на четыре месяца.
В двух словах, внешняя политика Франции относительно Ливии характеризуется сильной риторикой и импульсивными действиями. Франция воспринимается как движущая сила поддержки, начавшейся в марте 2011 году.
Опубликовано 2013-12-24.
